Караваджо в Пушкинском музее -- Caravaggio in Pushkin's museum

Вы говорите, люди больше не читают или читают намного меньше, чем раньше? На выставке Микеланджело да Караваджо в Пушкинском музее самые большие скопления людей, как не странно, образовывались не у картин, а у больших текстов на стенах,  описывающих происхождение картины, контекст, в котором они создавались, и дальнейшую историю произведения. Эти тексты, очевидно, приковывали внимание зрителей дольше, чем сами картины. Они давали больше информации, а, вероятно, и больше образов, чем сами картины. Так что здесь подлинный объект искусства? Справедливости ради, замечу, что некоторые картины трудно было рассмотреть сразу целиком из-за того, что тела зрителей загораживали обзор и приходилось ждать, пока не удастся занять более удобную позицию. К Иоанну Крестителю пришлось мне возвращаться три раза, чтобы все-таки рассмотреть картину более подробно. Почти все время мне приходилось наблюдать прекрасно написанную голову юного Иоанна Крестителя в обрамлении необычной движущейся рамы из человеческих голов, принадлежавших таким же как и я зрителям. Сквозь время мальчик и барашек, которого Иоанн с такой любовью обнимает за шею, смотрели на нас с жизнерадостными улыбками. Краски свежи, как будто высохли только вчера, но уже потеряли запах, и только с близкого расстояния заметна паучья сетка кракелюра. Несколько картин совершенно изменили мое представление о Караваджо как о художнике, вышедшем из позднего Возрождения, но не закрывшим за собой плотно дверь. Эти работы отсутствием блеска, проработанного заднего плана, "незаконченными" мазками по краям напомнили мне Эль Греко, который как будто перепрыгнул свое время и ворвался во время "клиники", когда внутренний покой и ощущение гармонии были безвозвратно потеряны, и возникло ощущение, что этот мир уже не спасти...